небольшой рассказ, написанный из-за привидевшегося Ди))) после прочтения одной книжки, мня понесло писать от первого лица. это странно и как-то нуу не зна, извиняюсь за это короче.

- Почему она не звонит? - настойчивый голос из телефонной трубки проникал прямо в мозг. Его владельца хотелось обнять, словно обиженного ребёнка, напоить горячим молоком и укрыть пушистым пледом. А источник горести наказать, а потом уложить её рядом.
- Откуда мне знать, Джул? - со вздохом отвечаю. - Я не видела Николь, - поворачиваю голову и гляжу на снующую по кухне сестру. - Давно, - поморщившись, вру я.
Услышав кто звонит, эта красноволосая бестия подмигивает и продолжает невозмутимо пить кофе.
Захлопываю мобильный и кладу на стол, хотя больше всего мне хочеться запустить им в Ники и заорать "Он тебя любит, чего ты выделываешься?!"
Но это было бы подозрительно. А мне совсем не хочеться привлекать к себе повышенное внимание сестры. Только не сегодня. Она и так слишком наблюдательна, очень заботлива и знает меня куда лучше, чем я сама. Поэтому нужно быть осторожной.
Мобильный звонит снова. Под моим убийственным взглядом Николь берёт трубку, а затем передаёт её мне.
- Голосовая почта сломалась? - Мариса старательно прячет раздражение, но оно переполняет её голос и рвётся наружу.
- Нет, просто не перезванивала, - аппатично отвечаю я.
- Как продвигается сценарий?
- Никак. Уволь меня, - на длинные безсмысленные предложения нет ни желания, ни времени.
- Агент не может уволить сценариста, с которым работает, - вздыхает Мариса.
Я понимаю как ей тяжело балансировать между двух огней в сложившейся ситуации, но поделать ничего не могу. Вернее кое-что я всё же намерена сделать. Но об этом Марисе Ричардсон лучше не знать. Поэтому я прикрываю глаза и по-хамски отвечаю:
- Хорошо, что это не основная твоя профессия.
Мариса бросает трубку.
Хотя именно этого я и добивалась, на душе образовался горький привкус чувства вины. Захотелось тут же перезвонить и попросить прощения. Но зная, что не сделаю этого, я откинулась на спинку дивана и попыталась успокоить себя тем, что всё это скоро закончится. Почему-то мысли об этом не приносили умиротворения. Только страх.
- Ты в порядке?
Диван скрипнул и я почувствовала запах своего шампуня на волосах младшей сестры. Подавив желание обнять Николь и разрыдаться, я ответила:
- Мигрень.
- Как давно ты спала? - это не голос, это чистое беспокойство, срывающееся с её губ.
- Позавчера.
- Я имею в виду больше получаса.
- Не помню.
"Наверное, с тех пор, когда Ди впервые произнёс вслух то, в чём я боялась признаться самой себе." Я невольно вздрогнула и, старательно избегая смотреть Ники в глаза, тихо спросила:
- Обещаешь, что с тобой всё будет хорошо?
- Это ведь просто собеседование, ещё не известно.., - начала сестра и осеклась, внимательно наблюдая за мной и пытаясь угадать о чём в действительности я спросила.
- Хочешь, позвоню и расскажу как всё прошло? - она кладёт тёплую ладонь на мои холодные руки.
- Нет... Лучше приезжай завтра утром. Ключ у тебя есть, - я сосредоточенно рассматриваю серебрянное кольцо с черепушкой, которое подарила ей на двадцатилетие. Жаль, что... Да, много чего жаль.

После ухода Николь я собираюсь ещё раз проверить всё ли готово, прежде чем сделать решающий звонок. Самый важный в моей жизни.
В спальне лежат 3 конверта, я достаю письма и пробегаю глазами свой почерк. Николь сказала бы, что это старомодно, ведь удобнее напечатать. Мне иногда кажется, что ноут - это продолжение её самой. Я улыбаюсь и заклеиваю первый конверт с надписью "Николь".
"Уверенна, ты единственная поймёшь, что по-другому я не могла и не возненавидишь меня", - последняя строка второго письма и оно следует в конверт, предназначенный для Джулии.
Развернув третий лист, я дописываю "P.S. Марис, прости за сегодняшнее" и кладу в оставшийся бумажный пакет.
Когда я вынимаю маленькую кассету из видеокамеры руки настолько дрожат, что едва не роняю и то и другое.
Всё готово. Пора звонить.

Я стою в ванной и смотрю на бледное лицо в зеркале. Открываю шкафчик и лицо исчезает, чему я несказанно рада. Разглядывая длинный ряд антидепрессантов и обезбаливающих, я, словно, начинающий бармен, никак не могу выбрать. Внезапно вспомнив, что сейчас мне нельзя ничего принимать, с разочарованием закрываю дверцу. Поспешно отвернувшись от зеркала, стягиваю волосы в хвост и погружаю руки в ледяную воду. Но к сожалению или к счастью, ничего не чувствую. Когда сосредоточено комкаешь страх внутри, остальные чувства притупляются.
Единственным доступным мне успокоительным были сигареты.
Телефон лежал около пепельницы, мимо которой я стряхивала пепел. Я глянула на дисплей, чтобы проверить батарею. Не разрядился. Бери и звони. Рука потянулась вперёд, но в последний момент она подло струсила и схватила новую сигарету. Даже тяжелее, чем уход от Кевина. Хотя я знала, что всё равно вернусь. Сейчас эти мысли были настолько нелепы, как мечта увидеть рассвет для приговорённого к смертной казни.
Спустя полпачки я, наконец, раскрыла мобильный. Хотелось войти в телефонную книгу и, пролистывая список, искать нужный телефон. Так можно потянуть время. Отказав себе в этом соблазне, я нажала на тройку, под которой в быстром наборе был записан номер Ди.
Первый гудок...Я облизала губы и раскрошила сигарету, которую вертела между пальцами. Второй..."Это знак?" Третий..."Положить трубку, отключить телефон и..."
- Привет, Ангелок! - знакомый женский голос.
"Как непривычно звучит это прозвище из её уст", - подумала я, а затем догадалась, что так, наверняка, значусь в телефонной книге Ди.
- Привет, миссис Дороу, - словно из влажного белья, выжимаю из своего голоса капли наигранной беззаботности.
Ли заливается смехом, на который способны только невесты или жены на первом году супружества. У них уже 5-й год.
Я закрываю глаза и представляю залитую светом гостинную и Ховарда с Ли в одинаковых белых халатах, улыбающихся друг другу. Начинает тошнить. Не стоило выкуривать подряд 12 сигарет.
Ли что-то говорит о чём-то, но я только вежливо улыбаюсь, как будто она может меня видеть. Очнулась я на словах "Передаю трубку".
Не дожидаясь приветствия, быстро спрашиваю:
- Приедешь?
- Сейчас?
"Он скажет, что занят...Предложит перенести" - с испуганной надеждой запрыгали мысли.
Я молчу и жду когда он закончит своё молчание.
Хлопнула дверь, предположительно Ди избавился от миссис Белый халат+улыбка.
- Буду через полчаса.
"Значит он не в халате", - рассеянно думаю я, поднося зажигалку к сигарете. 13я. Возможно, потом я даже брошу.

Николь, как всегда, забыла закрыть дверь и я вздрагиваю, видя Ховарда на пороге гостинной. Ди скривился, как обычно, когда я курила. Гримасса человека, который собирался чихнуть, но вдруг передумал. Я буду скучать по ней.
- Принёс? - почему-то шепотом спрашиваю я. Как будто Хауи "свой человек" из колледжа, у которого всегда есть травка и ещё пара-тройка видов колёс распихана по карманам.
- Ты точно готова? - вместо ответа спрашивает он. Хотя это и есть положительный ответ.
- Кассета, документы на дом и прочее... Можешь сам проверить, - отвечаю я, вроде его вопрос звучал "Всё ли готово?"
Мы поднимаемся в спальню. Медленно и неловко, как будто лучшие друзья, решившие вдруг стать любовниками. Это смешно. Я глупо улыбаюсь и беру его за руку. Ди ободряюще сжимает мою ладонь и останавливается посреди комнаты, переводя взгляд с писем на небольшую сумку около кровати.
- Скажешь куда?
- Рим. Должность внештатного сотрудника в небольшой американской газете. Денег не густо, но ведь квартира уже куплена. Маленькая терасса с видом, укомплектованная кухня, кондиционер, - я словно говорящий буклет "Migliore appartamento di Roma".
Ди вынимает из кармана чёрный футляр и раскрывает его на столе. Я не хочу смотреть на приготовления, но не могу отвести взгляда от его рук. Тонкий жгут, два шприца и ампулы. Крохотная коробочка оказалась в его руках последней.
Я сажусь на кровать и несколько раз подряд складываю и раскладываю одеяло.
- Ты могла обойтись без меня, - судя по напряженной спине он с большим удовольствием сидел бы в солнечной гостинной с женой, а не наполнял шприц прозрачной жидкостью из ампулы.
- Знаешь, я плохо умею доставать запрёщенные препараты, - вялая шутка, чтобы разрядить обстановку. Она безжизненно шлёпнулась на пол, словно шарик, из которого внезапно выпустили воздух.
"Интересно кто бы с ним после смерти Кэролайн. Хотя то, что он принял тогда было значительно слабее."
Наконец Ди сел рядом и взял меня локоть. Через пару мгновений жгут туго обхватил правую руку ниже предплечья. Я откинулась на подушку, чтобы не видеть как Хауи медленно вводит иглу мне в вену. Две едва заметные жилки на лбу и ещё две на шее слева. Мне захотелось сказать ему что-то успокаивающее, но я промолчала.
- Когда почувствуешь слабость, значит пора, - он снял жгут, но не отпустил мою руку.
На лице Ди появилось выражение "прекрати-это-пожалуйста", но у него хватило силы духа не высказаться вслух.
- Почему он называется F-3? - есть время для праздной беседы, почему бы не использовать его. В последний раз.
- Fоrgotten, формула номер 3, - отвечает Ховард.
- А что предыдущие?
- Они не срабатывали.
"Гарантия, страховка, распишитесь здесь, спасибо за покупку, удачного дня" - вряд ли что либо из этого услышал Ди, когда покупал для меня лекарство, производство и реализация которого предследуются законом.
- Сожми мою руку, - говорит он и я чувствую длинные пальцы Хауи в своей ладони.
- Я сжала, - отвечаю и вижу как он медленно встаёт с кровати, а вскоре возвращается с той самой коробочкой.
Перевожу взгляд на левую руку и замечаю, что пальцы едва двигаются.
"Значит пора", - мысленно повторяю слова Ховарда.
Он достаёт капсулу, не больше сантиметра в длину и около половины в ширину.
"Скажи "А-а-а"!", - было бы забавно, если бы Ди сказал это. Но он молча подносит таблетку к моим губам, а я покорно глотаю.
Затаив дыхание, я жду. Как будто что-то должно немедленно случится. Землетрясение, тайфун или же меня стошнит.
В руке Ховарда появляется второй шприц.
- Если что-то пойдёт не так, - обьясняет Ди.
- Я читала, - отвечаю, на случай если он решит испортить такой во всех отношениях "замечатальный" момент перечислением признаков аллергии на препарат или его неверного действия на организм.
Ховард стоит перед кроватью и внимательно наблюдает. Я вижу это даже сквозь опущенные веки.
- BFF? - вопросительно произношу я.
Ди кивает и его лицо немного расслабляется.
Он ложится позади меня и, обнимая, немного сдавливает запястье, чтобы следить за пульсом.
- Думаешь, глупо рисковать жизнью ради возможности начать всё сначала?
Мне не нужно его одобрение и мы оба это знаем. Хватит того, что он рядом. Но у друзей принято спрашивать их мнение на счёт разных глупостей, которым мы совершаем.
- Эти отношения разрушали вас обоих.
Не двигаясь, я смотрю на занавески, покачивающиеся в такт ветру. Ди, как всегда, высказал мои собственные мысли.
Шорох прозрачных занавесок становится громче, я вижу рисунок на ткани так отчётливо, будто кто-то навёл на неё микроскоп.
Ховард разворачивает меня на спину, вынимая подушку из-под головы.
Блестящие карие глаза. Я провожу взглядом по тёмным жилкам, точкам зрачков и линии ресниц.
- Я буду скучать по тебе, - тёплые сухие губы касаються моего рта.
Только я собираюсь ответить, сказать те важные слова, которые обычно звучат прежде чем большой экран станет чёрным и появиться надпись "Конец", как моё тело пронзает судорога и я выгибаюсь, комкая сложенное одеяло.
Ховард с готовностью держит меня, убирает с лица чёлку и смотрит в закатывающиеся глаза.
Странно, что я могу чувствовать его обьятия, но не могу видеть лица. Передо мной мелькают люди, события и предметы. Они смешиваются, превращаясь в вихрь, с безумной скоростью летящий рядом. Я боюсь, что он втянет меня в самую сердцевину и закружит, растворит в себе. Но поток пролетает сквозь меня, высасывая мои воспоминания и унося их прочь.
Я кричу от боли, но не слышу ни звука. Только плотный вязкий шум, мешающий дышать. Мозг пытается сохранить хотя бы отрывки, такие важные, столь необходимые, но вихрь проникает всюду, выскабливая память из самых потайных уголков.
Зелёные глаза, улыбка, я-люблю-тебя...
- Нет! Отпусти! Не надо!
Слёзы, выброшенное кольцо, всё-кончено-уходи...
Я устала сопротивляться, всё равно уже почти ничего не осталось. Вихрь отобрал всё.
Падаю всё глубже в тишину, дышать уже легче и тело совершенно неощутимо, как может быть лишь во время полёта.

Я не вижу как Ди встаёт с кровати и заботливо накрывает меня спящую одеялом. Затем он забирает кассету, на которой я рассказываю почему бросила друзей, работу и уехала из родной страны. Потому что не могла больше любить Кевина, а не любить его было невыносимо. Куда легче вытерпеть боль от препарата, действие которого на мозг проявляеться таким образом, что стирает воспоминания, приобретённые на протяжении жизни. А потом начать всё с чистого листа в чужом городе, среди незнакомых людей. Без сожалений и без прошлого.
Кассета нужна на случай, если действие препарата прекратиться через пару месяцев или лет и обрывки воспоминаний начнут сводить меня с ума.
Я сплю пока Ховард выходит из дома и садиться в машину, на заднем сидении которой лежит точно такой же футляр, какой он привёз мне. Ди вынимает из внутреннего кармана билет, на котором значится "Лос-Анджелес-Рим" и имя "Кевин Ричардсон". Ховард едет повторить снова то, что он только что закончил. Ещё одно одолжение второму другу.
Я не слышу как Ди шепчет:
- Если они выбрали один и тот же город для побега друг от друга, если они встретятся опять, вероятно эти двое обречены быть вместе.
Я не в состоянии услышать всего этого, но, возможно, когда-нибудь увижу видеокассету, которая многое обьяснит.

чёт сноски у мня не вышли(
1. "Migliore appartamento di Roma" - "Лучшие квартиры Рима"
2. BFF - best friends forever - американцы вечно юзают укороченный вариант этой фразы, а именно эти 3 буквы (вы могли видеть на авках например)