Незатушеный окурок медленнно тлееет, летний воздух упрямо врывается в комнату, прогнать противный, ненавистный, нездоровый вишнёвый дым. Чай остывает, Джонатан Дэвис что-то орёт из динамиков моего филпса, сижу и дырявлю себе уши грязной толстой иголкой из давно заброшеннного шкафчика с нитками и пуговицами. Мама распахивает дверь моей комнаты, на её лице ужас, она молчит, молчит, потому что не знает с чего начать «ты что, игла грязная, ты куришь? Ты сделала татуировку? Ты..» Она стоит на пороге с опущеннными руками и заспаннным лицом с гримасой страха. Она ждала этого 20 лет и вот на тебе, начался-таки переходный возраст. Я впихиваю серёжку в ухо, кровь капает на ковёр, мама молчит, наверное, она думает, что это просто кошмарный сон, а потом тихо и в то же время надрывно произносит «Господи!» и закрывает лицо руками. Она уходит, я вытераю иглу и дырявлю второе ухо. «У тебя не проколоты уши? Ты не красишься? Ты не куришь? И какого ты инкубатора?» - красиво было и романтично, не то что чёрный лак на поломаннных ногтях, начернёные глаза и пирсинг во всех частях тела. Время не поджимает меня, я надеваю чёрный плащ и топаю чёрными сапогами по родному асфальту своего района, дымлю сигаретой, пусть теперь они смотрят всем домом, что тамарина дочка из 3-го подъезда курит, я уже слышу, как шепчутся старушки на лавочках, вижу, как мама выходит из дома с уже уставшим с утра лицом и они все смотрят на неё и про себя над чем-то смеются или ворчат или шут их знает, что творится в их головах, если они ничего не знают, кроме дворовых сплетен всю жизнь. Мне не жалко, я не боюсь не вернуть на зад, не боюсь, что серьги не понравятся, а на мочках останутся следы от дырок, не боюсь, что мне поставят неуд за мой внешний вид, не боюсь, что он подумает… ничего не боюсь. «Умница девочка» - шепчет Алекс и посмеивается, пусть его. Я вхожу в аудиторию и здороваюсь, прежде чем все начинают догонять, что я это я, я сажусь за парту и достаю блок, в наушниках над чем-то убивается всё тот же Дэвис, мне хорошо, я свободна, я хотела, я сделала! Никто ничего не спросил, просто смотрят и молчат. Так их! Слишком я долго подддавалась чужому мнению. Джей сидит через парту от ченя и читает «Секрет» и посматривает на меня, ему хорошо.Посреди лекциии раздаются угарные звуки song 2 Blur – смс от Хел. Мне нечего делать до утра и я еду в макдак на Новослободке, просто так поржать. Колёса поезда стучат о рельсы, Алекс смотрит на меня с сиденья напротив, в его взгляде что-то есть, может, это ухмылка, может зависть или ещё что-нибудь. Рядом девушки эмо ржут, матерятся и щёлкают жвачкой, расссказывая про какого-то парня с японским ником. Я снова смотрю на Алекса, он улыбается, встаёт, подходит, наклоняется надо мной и шепчет мне на ухо, что, я не могу разобрать, шептать на ухо в метро дело бесполезное, но я отчётливо слышу его голос, хриплый, прокуреный и нежный и приятный, он наполняет меня жизнью, он даёт мне силы, мне хорошо, хорошо, как никогда. Толпа ржущих придурков у макдональдса, кто эмо, кто в широких штанах, кто бомж, все трявятся дерьмом и ржут, что подмешивают в колу в маке? Воду из под крана, воду из москва-реки, в которой уж не знаешь, что можно откопать. Я открываю дверь, энькин смех, тупняк и кайф, ещё одна доза треша на ночь. Время летит быстро, я сажаю девочек на метро, а сама топаю по ночной улице, подкованнные каблуки сапог цокают в такт шагам за моей спиной, Алекс неслышно ступает рядом. «Умница, так держать, девочка!» Энди открывает мне дверь, я распахиваю её настеж, влетаю в квартиру, как вихрь, обнимаю его и признаюсь, я не могу без него жить. Я наступаю на кучку бычков у балкона и вспоминаю, как здесь рядом за столом я написала свой первый фик. Про него, про Алекса, про ублюдка Алекса. Он улыбается, когда я называю его ублюдком, он всегда улыбается и смеётся злорадно. Падла. Энди в шоке, и он тоже молчит, сегодня все играют в молчанку, потому что сегодня мой день. Я выталкиваю из спальни полуголую девушку и запираю за ней дверь, она что-то кричит и матрится, Андрей молчит, я уже говорила, он в шоке. Прошло без малого 5 лет и тут. «Никуша?!» - наконец выдавливает он, узнал, наконец, узнал и от этого, я надеюсь, ему стало хуже. « да, это я и я люблю тебя.» Звучит до противного глупо, а я всё смеюсь про себя, какая я сегодня! Алекс хлопает в ладоши из соседнего угла, молодец, детка, хорошо научил.
Я просыпаюсь в полутёмной квартире, Энди лежит на кровати рядом, я рисую на стене красной краской первые пришедшие на ум слова, это тебе на память. Варю кофе и захожу в ваннную. Большое зеркало отражает моё разукрашеннное тело, косметика за ночь размазалась, кровь на ушах подсохла. Я закрываю глаза, а когда открываю, передо мной в зеркале стоит Алекс и улыбается своей критинской улыбкой. Я увствую себя пустой, безнадёжно пустой выпитой чашкой кофе, прыгаю в душ с глупым намереньем смыть всё это, снимаю и выкидываю серьги, но татуировки не смываются, серьги звенят о кафель и я знаю, на моих ушах остались две красные точки. Я снова гляжу в зеркало, чёрные тени и тушь облепляют мои щёки, я реву навзрыд и пытаюсь смыть эту ужасную чёрную жидкость, а она липнет к пальцам, оставляет чёрные брызги на зеркале. Мне вспоминается вчерашний день и то, что я не ночевала дома без предупреждения, мама, наверное, беспокоилась. «Постой, ты куда???»- кричит Энди из коридора, я захлопываю входную деверь, спотыкаюсь и падаю на пол, руки чешутся и я что есть дури бью по кафелю, песок впивается в мою кожу, чувствуется запах крови, я перестаю реветь, у меня кончаются слёзы, я поднимаю глаза, надо мной стоит Алекс и улыбается «Умница девочка!» - говорит он с ухмылкой и уходит, исчезает на 69-й ступеньке. Я поднимаюсь и иду домой и всё думаю, как сказать теперь маме, что это была одна большая шутка на 1-е апреля.